![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Прочитано в январе - 2017
Ярослав Гжендович (Jarosław Grzędowicz) "Владыка ледяного сада. Том 2 (Pan Lodowego Ogrodu. Tom 2)"Вторая книга одноимённого цикла, точнее, всё-таки, не цикла, а четырёхтомного романа. О первом томе я уже писал ранее. Во втором томе обе не пересекающиеся пока сюжетные линии первого продолжаются, но если в первом главные герои обладали определёнными бонусами, обусловленными происхождением, то после того, что произошло с ними в конце первого тома, им приходится начинать практически с нуля. Вуко Дракконен, разведчик с Земли, направленный на планету Мидгаард выяснить, что случилось с земной исследовательской экспедицией, лишается последних даров земной цивилизации, даже вживлённого в мозг биокомпьютера по имени Цифрал (последнего, правда, не полностью, но не буду раскрывать дальнейшую судьбу и роль этого ИИ). При этом на собственном весьма болезненном опыте Вуко убеждается, что на Мидгаарде магия и боги являются реальностью и вынужден в этой реальности осваиваться. Второй главный герой, Теркей Тенджарук, Властитель Тигриного Трона, Огненный Стяг, Владыка Мира и Первый Наездник оказывается изгнанником, вынужденным скрываться от могущественных врагов, следуя, несмотря ни на что, к некой цели, предназначенной ему судьбой... К концу второго тома герои основательно продвинутся по своему пути, но впереди их ждёт явно ещё больше испытаний и свершений, так что жажда прочитать третий том становится трудно преодолимой.
Как очевидно из последних слов, книга весьма увлекательная, пожалуй даже несколько увлекательней первого тома. Томаш Колодзейчак (о книгах которого я уже писал: "Чёрный горизонт (Czarny Horyzont)", "Красная Мгла" ("Czerwona Mgła"), "Белый Редут" ч.1 ("Biała Reduta" cz.I)) пишет о романе Гжендовича: "Когда что-то отрывает тебя от чтения хорошей книги, это раздражает, правда? Всякий раз, когда мне приходилось оторваться от чтения "Владыки ледяного сада", я был взбешён. Это великолепный роман". Готов подписаться под этими словами. Не то, чтобы я приходил в бешенство, но пару раз ложился спать далеко за полночь, поскольку не мог оторваться от чтения, не закончив очередную главу, а то и две.
В отзыве о первом томе я писал, что трудно понять, имеем ли мы дело с НФ или фэнтези. Во втором томе фэнтези явно преобладает. Причём фэнтези явно основанная на скандинавской мифологии, так что, подозреваю, знатоки разнообразных Эдд смогут заметить в романе вещи, которые прошли мимо моего внимания, и, соответственно, насладиться больше меня. Не оставляю, впрочем, надежды, что в четвёртом томе НФ может вернуться.
По поводу названия романа. В конце второго тома становится ясно, что сад, скорее всего, всё-таки не "ледовый", а именно "ледяной", так что до завершения чтения всего романа (или третьего тома, или выхода русского перевода) буду называть его так.
Рекомендую любителям высококачественной необычной фантастики, владеющим польским языком.
И на закуску пара цитат:
"- Это не я, - медленно и разборчиво цедит она сквозь зубы. - И, думаю, никто из таких, как я, хоть не знаю этого наверняка. Думаю, что они научились сами. Они отличаются от тебя, хоть вы и одного рода. Ты видишь мир таким, каким он есть, и пытаешься разбираться с ним так, как умеешь. Предпочитаешь действовать. Если видишь что-то, чего не понимаешь, предпочитаешь с ним не связываться. Поворачиваешься и уходишь. Считаешь, что лучше не трогать, чем испортить. Веришь только в то, что имеет для тебя смысл. В то, что можно использовать. Они - другие. Они не хотят ходить по миру. Они хотят его изменять. Их не волнует, понимают ли они что-то, не уничтожат ли чего-нибудь, поскольку они убеждены в своей мудрости. Верят в слова. Описывают всё словами. Действие их не интересует. Они мыслят, но не задумываются над действием. Действуют мимоходом. Хотят перемен, даже если те не к добру. Ты ненавидишь перемены. Они ими живут. Никогда не колеблются, вызывая перемены, и их не волнует, что произойдёт. В этом различие между вами. Поэтому они переворачивают мир вверх ногами, а ты не можешь справиться с обычным яблоком" (из разговора Вуко с богиней Хатрун).
"Это такой уровень существования материи и энергии, с которым большинство местных не слишком хорошо управляются, в то время, как пришелец с другого конца вселенной стал виртуозом, хотя его знание об этом мире ограничивается языком, парой небрежных теорий и парой научных работ. Следовательно, дело не в мистике, источник которой где-то здесь. Не нужно родиться местным шаманом. Это не вопрос знакомства с местной физикой" (размышления Вуко о местной магии).
"Чем я отличаюсь от ван Дикена и прочих? Я не учёный. Мне не хватает аналитического подхода к миру. Склонности к поиску упрощённых, модельных объяснений. В определённом смысле неотличения модели от реальности. Страсти к построению теорий. Раскладыванию по полочкам. Удерживания разума в мире абстракций. Всю жизнь мною движет адреналин. Переживание, а не анализ. Я привязан к буквальности. Событиям людям и местам. Я этим живу. Моё отношение к жизни в основе своей созерцательно. Я простой человек. И обладаю другим знанием. Менее богатым, менее упорядоченным и, наверно, в целом меньшим. Настолько, что то, что делает мой приятель, чародей из Амстердама, не кажется мне разумным. Наверняка за этим стоит какая-то теория, для которой я слишком глуп. Утончённая, философская точка зрения, о которой часами можно рассказывать на жаргоне, полном "симулякров", "деривативов", "модальностей" и "понятийных категорий", и которая сводится на практике к примитивному помыканию людьми, тирании и комплексу вождя. Времена, когда знание было функцией мудрости, давно прошли. Сейчас это лабиринт противоречивых взглядов, вращающихся на высоком уровне абстракции, где "модель модели" это детский сад. Не является ли это механизмом, необходимым для того, чтобы стать магом?" (размышления Вуко о местной магии).
"Ещё раз повторяю себе: "плохой человек".
Я очутился в мире, в котором имеют смысл такие опрессивные, оценочные, допотопные категории. Там, откуда я прибыл, за публичное высказывание такой оценки ещё недавно можно было предстать перед судом.
Зато здесь это понятие вполне естественное. Практически техническое. Зло. Добро. Вот так, попросту.
Тут нельзя выбрать вариант "не знаю" или "не имею мнения". У этого мира два острия, как у копья Хатрун. Жизнь и смерть. Зло и добро. Подлость и благородство. Здесь нет "не знаю". На это нет времени. Выбираешь или рукоять, или эфес. Моральный релятивизм отсутствует. Рукоять в руке, или острие в животе. Нет места для Понтиев Пилатов. Тут решения принимаются в долю секунды и раз и навсегда. Руки, в зависимости от обстоятельств, можно будет отмыть потом. От крови" (размышления Вуко о мире Мидгаарда).
Ширли Руссо Мерфи "Кот на грани"Первая книга цикла о Сером Джо. Детектив, точнее "уютный детектив", ещё точнее "фантастический уютный детектив", ориентированный в первую очередь на котофилов, ибо главный герой произведения, собственно детектив, это кот Серый Джо, который, естественно, не обошёлся без помощника, которым стала кошка Дульси. Однако Джо и Дульси не совсем обычные представители Felis domesticus, поскольку умеют говорить и даже читать по-английски, чем и пользуются, чтобы навести полицию на нужный след. Что же подвигло эту парочку на расследование произошедшего в маленьком и тихом калифорнийском городке Молена-Пойнт убийства, ведь даже автор романа признаёт, что нормальным котам нет никакого дела до, пардон за каламбур, человеческих дел? Дело в том, что Серый Джо, тогда ещё полагавший себя обычным котом, оказался свидетелем убийства, а вот убийца оказался не совсем обычным и решил убрать даже такого свидетеля, как кот. На первый взгляд такое поведение кажется слишком сильной натяжкой, но автор даёт ему фантастическое, но вполне логичное (особенно для целевой аудитории - котофилов) объяснение. Несложно догадаться, что убийца сильно просчитался, хотя стоило ему сделать логичный вывод из собственных убеждений и всё могло бы сойти с рук. В целом же, поскольку детектив "уютный", автор не слишком напрягает нервную систему читателей опасностями, грозящими героям, и безвыходными ситуациями, в которые те попадают.
Прочитал, скорее, из любви к экзотике и не уверен, что буду искать продолжение (несколько раздражают сплошные уменьшительные суффиксы в описаниях главных героев: "лапки", "шёрстка" и т.д. словно речь идёт не о гордых хозяевах жизни, а о каких-то белых мышах или морских свинках). Впрочем, зарекаться не стану.
Рекомендую любителям экзотических детективов и котофилам, а особенно котофилкам.
Цитата: "С того момента, как Джо начал понимать каждое сокровенное слово, произносимое Клайдом и его подругами, их визиты стали вызывать у него неловкость и уныние. Обычно на это время он уходил из дома.
Человеческая речь была бы прекрасна, если бы не содержала столько полнейшей бессмыслицы. Например, Джо понимал телевизионные новости, знал о трудностях в экономике, знал, что президент отозвал своих послов из полудюжины стран Востока, но не мог взять в толк, к чему вся эта суета? В главном действия президента и его противников мало отличались от извечного соперничества двух (или больше) котов либо от игры кошки с мышью. Что ж тут особенного? Неужели об этом стоит так долго и нудно талдычить? Впрочем, должно быть, Джо рассматривал это в неправильной системе координат.
А днем, когда он рыскал по кустам или подремывал на соседской клумбе, любая пара сплетничающих домохозяек обрушивала на его бедный рассудок целый водопад пустой болтовни и ненужных слухов. Впрочем, соседи мужского пола, возившиеся со своими автомобилями или копавшиеся в саду, раздражали его не меньше. Эти разговоры уже не были просто шумом, он неожиданно стал их пленником, вынужденным обращать на них внимание против своего желания. Одним словом, человеческий мир вторгся в его собственный, отвлекая его от охоты и омрачая кошачий досуг всякими пустяками.
Приходилось признать, что Джо перестал быть нормальным котом, чья жизнь состояла из привычной череды драк, гулянок, еды, сна, ссор с другими обитателями дома — кошками и собаками — и заигрываний с Клайдом. Он стал нервным и потерял аппетит, у него совсем пропал интерес к соперничеству, и даже кошки почти перестали волновать его".
Лилиан Джексон Браун "Кот, который читал справа налево"Ещё один "кошачий" "уютный детектив". Правда, в этот раз в роли детектива выступает всё же человек - репортёр Джим Квиллер, которого жизнь заставила сменить амплуа криминального репортёра на амплуа художественного обозревателя, однако та же жизнь устроила так, что в богемной среде, с которой вынужден контактировать Квиллер, происходят убийства и репортёр принимает активное участие в их раскрытии. При этом ему, указывая на те или иные детали, помогает сиамский кот Као Ко Кун, сокращённо Коко. При этом, в отличие от Ширли Руссо Мерфи, Лилиан Джексон Браун не прибегает к фантастическим допущениям типа говорящих и читающих котов. Коко вроде бы читает и вроде бы даже произносит нечто напоминающее фразы на английском языке, но эти вещи можно объяснить вполне реалистично. Выбор из фантастического и реалистического вариантов объяснений автор предоставляет читателю, но интеллектуальное превосходство кота почти не подвергается сомнению. Таким образом, если роман Мерфи предназначен для котофилов фанатичных и безусловных, то роман Браун - для котофилов умеренных. Возможно, в дальнейших романах уравновешенность исчезнет. Возможно также, что я почитаю ещё один роман цикла. Будет видно.
Рекомендую любителям экзотических классических детективов и котофилам.
Цитата: "— А выглядит как обыкновенный кот, — заметил Квиллер.
— Удивительное создание. В нём развиты способности для восприятия и оценки определенных эпох в истории искусства. Хотя я не согласен с его выбором, всё же признаю его право на независимость. Также он может читать заголовки газет."
"— Это Као Ко Кун, — представил кота Маунтклеменс. — Он был назван так в честь художника тринадцатого века, он и сам обладает достоинством и изяществом китайского художника.
Као Ко Кун неподвижно стоял и смотрел на Квиллера. Квиллер тоже смотрел на Као Ко Куна. Он видел перед собой длинного, сухого, мускулистого кота с лоснящейся шерстью и выражением невероятной самоуверенности и превосходства в глазах.
— Если он думает, — сказал Квиллер, — что знает, что я думаю о том, что знаю, о чём он думает, то мне, пожалуй, лучше уйти.
— Кот просто изучает вас, — сказал Маунтклеменс, — а когда он концентрируется на чём-то, то кажется суровым. Он изучает вас, ваши глаза, нос и бакенбарды. Полученные по всем четырём каналам исследования будут переданы в центральный пункт для синтеза и оценки, и на основании полученного приговора будет ясно, можно ли отнестись к вам благосклонно".
Майкл Муркок "Глориана; или Королева, не вкусившая радостей плоти"Весьма своеобразная вещь. Так что лучше процитирую рецензию Василия Владимирского, опубликованную в "Мире фантастики":
"Бьюсь об заклад, первое чувство, которое испытают поклонники фэнтезийных саг Майкла Муркока, открыв «Глориану», — недоумение. Многосоставные сложноподчинённые и сложносочинённые предложения, длиннющие перечни и списки, архаизмы и анахронизмы, маскарадная пестрота, барочная вычурность, бесконечные лабиринты слов… Да право, Муркок ли это? Тот самый, что создал Эльрика из Мельнибонэ? Автор многотомных эпосов в жанре «меча и магии»? Муркок, Муркок, не сомневайтесь. Но на сей раз — для публики, выросшей из коротких штанишек героического фэнтези и открытой для экспериментов, в том числе радикальных.
По сути «Глориана» — авантюрный квазиисторический роман с элементами фэнтези, почти «Три мушкетёра». По форме — литературный опыт, причудливый конструкт, основанный на дошекспировской прозе елизаветинской эпохи. Понятно, почему выбран именно этот стиль: главным прототипом Глорианы, Повелительницы Альбиона, Совершенной Государыни, Благороднейшей Королевы Истории (заглавные буквы — непреложная часть игры), стала Елизавета I, последняя из династии Тюдоров, покровительница искусств и ремёсел, в чьё правление Англия обрела статус ведущей европейской державы. The Virgin Queen, «королева-девственница» — хотя Глориана отнюдь не невинна, скорее наоборот: у неё девять детей, и плотских утех она не чурается. У правительницы половины мира другие проблемы, ей недоступны иные радости — собственно, на этом отчасти и построена интрига романа. Королева Глориана — зримый символ, главная движущая сила, светлая душа Альбиона, вокруг неё, как планеты вокруг Солнца, вращаются поэты и учёные, мореплаватели и метафизики, купцы и чужеземные посланники. В то же время сам Альбион Муркока не идентичен Англии XVI века — это более яркая, почти опереточная её версия, возникшая в одном из бессчётного множества сопряжённых миров. Но даже у идеальной правительницы, которая обеспечила процветание державы, прекратила войны и отменила смертную казнь, найдутся могущественные недруги, способные организовать заговор с драматическим финалом в шекспировском духе: «Унесите трупы!». На этих весах фигуру Королевы уравновешивает Капитан Квайр, убийца, растлитель, авантюрист, любимец черни, «творец событий», обаятельный дьявол, считающий утончённую интригу высшим искусством, а себя — гениальным, но непризнанным художником. Классический трикстер, которого хлебом не корми, дай только выкинуть какой-нибудь финт. Провокатор, возмутитель спокойствия, «необходимое зло», ещё один краеугольный камень, на котором зиждется могущество Альбиона. Муркок остался верен себе: так же, как Глориана олицетворяет стабильность и порядок, её оппонент воплощает извечный хаос, изменчивость, непредсказуемость. Конфликт неизбежен, но и развязка предрешена — достаточно вспомнить предыдущие книги автора". (читать полностью)
Как видно из рецензии, не
Рекомендую любителям сложных литературных экспериментов.
no subject
no subject
no subject
no subject