Мифомагия и её разоблачение

[pouce]

(предварительные замечания о цикле статей Антона Первушина "10 мифов о советской фантастике")

Бороться с мифами трудно. Слишком уж глубоко они въедаются в сознание, подсознание и прочие части личности человека. Так глубоко, что для многих развенчание любимого мифа сравнимо с потерей жизненно важной части тела. Образовавшаяся пустота требует заполнения, и хорошо если ее заполнит истина, а не новый миф, ничем не лучший прежнего. Поэтому браться за подобное развенчание следует вооружившись соответствующими методами, во многом напоминающими методы самих создателей мифов, подобно тому как лекарства нового поколения будут использовать для своей доставки в нужное место организма безвредные части болезнетворных вирусов.

Попытка Андрея Первушина развенчать 10 мифов о советской фантастике, предпринимаемая им на страницах "РФ" весьма похвальна и свидетельствует, как справедливо заметил pardus_, о постепенном преодолении думающей частью общества подростковых комплексов. Однако предпринимается эта попытка, увы, с не очень подходящими средствами.

В отличие от своих оппонентов, выполнявших определённый социальный заказ и создававших на самом деле не литературоведческие или исторические, а публицистические книги, не требующие сколько-нибудь серьёзного фактического обоснования содержащихся в них утверждений ввиду соответствия последних ожиданиям публики, Первушин пытается воздействовать на читателя фактами и логикой. Повторяя тем самым главную ошибку советской пропаганды, построенной на принципах работы подпольных марксистских кружков, и, в силу этого, вчистую проигравшей пропаганде американской, построенной на принципах коммерческой рекламы.

Какие же конкретно недостатки цикла статей Первушина мешают им, на мой взгляд, справиться с поставленной задачей?

1) Слишком обильное цитирование, уместное в научном труде, но не в полемической статье. Оппоненты, судя по приводимым цитатам, не слишком утруждали себя исследованием реального состояния дел, заменив его созданием эмоционально убедительных образов, работающих на предварительно заданные выводы. И преуспели в этом. Поэтому магия цитат действует убедительней суховатого и скучноватого её разоблачения. Цитируя, Первушин показывает, что утверждения оппонентов, мягко говоря, не соответствуют истине, но средний читатель приучен считать истиной не то что подтверждается фактами и логикой, а то что красиво смотрится и легче проглатывается. Поэтому автору стоило бы заменить цитаты изложением, приводя для дотошных читателей ссылки на соответствующие места критикуемых книг.

2) Неэмоциональность аргументации. Изложив точку зрения оппонентов, автор как-то слишком поспешно, словно боится не успеть, вываливает на читателя некоторое количество фактов, эту точку зрения опровергающих, и говорит: "видите, как оно было на самом деле". Однако говорит как-то робко, словно стесняясь того, что вынужден ловить на вранье не вполне соответствующих истине утверждениях столь уважаемых людей. Возможно, такая манера обусловлена какими-то личными причинами, вроде того, как человеку обычно бывает неловко указывать на явные огрехи близких родственников и друзей, но в данном случае подобная деликатность лишь во вред. Ведь массовый читатель склонен верить не только более красивым словам, но и более авторитетным. Излишняя деликатность и стеснительность сразу вызывает у читателя непроизвольное ощущение, что сам автор не очень-то уверен в своих аргументах. После чего эти аргументы уже обычно всерьёз не воспринимаются.

Резюме. Статьи Первушина несомненно полезны и познавательны так что, возможно, после доработки их стоило бы издать отдельной книгой. Но для того, чтобы усилия не пропали зря, а достигли цели, автору стоило бы овладеть некоторыми приёмами ведения полемики, без которых в современном обществе, увы, трудно что-либо доказать более-менее массовой аудитории. Иначе его статьи могут остаться гласом вопиющего в пустыне.

Comments

[apervushin.livejournal.com]

Спасибо за отзыв. Смотрю, разговор пошел всерьез!

Поясню свою авторскую позицию. Ваша ошибка в том, что Вы думаете, будто бы мои очерки интересны "массовому читателю", но это не так. Максимум, кому они интересны, -- это 100-200 любителей фантастики, которые иногда почитывают раздел публицистики журнала "Реальность фантастики". Среди них наберется с десяток людей, которые профессионально или любительски занимаются историей советской фантастики. При обращении к этим людям методы пропаганды недейственны, более того -- оскорбительно обращаться к ним с пропагандистских позиций. Здесь должен быть разговор равного с равными.

Цитирование критикуемых авторов необходимо для того, чтобы освежить их книги в памяти. Общаясь с любителями фантастики, я убедился, что, получив впечатление от того или иного исследования, они как правило позднее больше не обращаются к нему. Т.е. рассказ о том, что Булычев занимался искажением текстов авторов не производит должного впечатления -- никто не бросается сравнивать, и верят Булычеву, а не мне, поскольку у него авторитет повыше.

Излишняя деликатность мне лично не кажется излишней -- сначала я был настроен куда более решительно настроен и не стеснялся в выражениях, но потом понял, что все-таки не стоит уподобляться тем, кто борется с мертвыми львами и бросается какашками в могилы. К сожалению, и Бритиков, и Ревич, и Булычев уже мертвы и не могут поучаствовать в этой интересной дискуссии.

Что касается изложения фактов, то с одной стороны меня ограничивает объем очерков, а с другой -- я рассчитываю на определенное доверие со стороны тех, к кому обращаюсь. Дело в том, что я не собираюсь писать книгу по истории советской фантастики. Прямо скажем, мне это малоинтересно. У меня есть темы поинтереснее. Очерки же появились и опубликованы для того, чтобы те, кому предстоит написать такую книгу, не принимали на веру изложение предшественников, знали, что в книгах предшественников хватает ошибок и подтасовок. Мой пафос нацелен именно в этом направлении.

С уважением,
Антон Первушин