О дрейфе обсценности или Спасём родимый мат!

Вчера попалась в руки книжка - американский детектив, написанный в начале 60-х и переведенный в конце 80-х годов. Бросились в глаза фразы: "Конечно, он способен трахнуть беспомощную девушку..." и "...убийца, которого вы ищете, трахнул вашего человека...".

И речь в этой книге идёт вовсе не о сексуальном маньяке, который занимается тем, о чём вы, возможно, подумали. Во-первых, в 60-е годы американские писатели говорили о сексе исключительно иносказательно, а во-вторых, в конце 80-х советские переводчики всё ещё пользовались словом "трахнуть" в его исходном смысле: "произвести какое-то быстрое неожиданное действие с шумом, резко". Так что в тексте речь шла о внезапном ударе тяжёлым тупым предметом.

Но с конца 80-х - начала 90-х, когда в нашу жизнь резко вошли пиратские переводы заграничных фильмов, употребляемое в качестве эвфемизма слово "трахнуть" приобрело совсем другой смысл и сейчас стало даже вроде как неприличным.

Подобным же образом дрейфовал смысл слова "хер". Оборот "послать на хер", употреблявшийся благовоспитанными предками, в наше время звучит как "послать на букву "Х"", ибо "хер" не что иное, как название этой буквы в дореволюционном алфавите. Помните: "аз, буки, веди..."? Соответственно, совершенно спокойно употреблявшееся дореволюционными писателями (например, Чеховым) слово "похерить" означает просто перечеркнуть крест накрест. Теперь же бывший эвфемизм стал практически матерным словом.

Подобная же судьба постигла и многие другие слова, употреблявшиеся для иносказательного обозначения считавшихся неприличными объектов и действий. То есть в течение веков происходило обогащение обсценной лексики за счёт некогда вполне приличных слов и выражений. Не этим ли объясняется столь часто и гордо упоминаемое богатство и разнообразие русской матерщины и просто грязной ругани по сравнению с иностранной?

Правда в последнее время, похоже, наблюдается обратный процесс. Слова, ещё вчера считавшиеся жаргонными, "низкими" и "неприличными", начинают открыто употребляться в литературе и СМИ. Так, например, слово ( censored )

уже практически перешло из разряда матерных в просто грубые. И такая судьба может в скором времени постигнуть и другие не столь уж многочисленные однозначно матерные слова.

Нужно ли это народу? Станет ли он с тем же смаком употреблять слова, ставшие просто бытовыми, а то и медицинскими терминами? Даст ли это ему ту же степень психологической разрядки и морального удовлетворения? Вспомните известный анекдот про бойца, который капал своему товарищу за шиворот расплавленным оловом, и вы поймёте, что ответом на все эти вопросы служит однозначное "нет!". А потому пекущаяся о благе народа образованная часть общества не должна допустить поглощения матерной лексики общелитературной. Человек должен читать матерные слова только на заборах, и слышать только при неформальном общении. Они должны сохранить оттенок запретности и даже сакральности! Иначе нас ждёт окончательное вырождение и деградация, сводящая всё духовное богатство и разнообразие нашего народа к банальному американскому fuck-у!

Лозунг дня: Спасём родимый мат от олитературивания!